понедельник, 22 октября 2012
было пасмурно и шёл дождь, пятница.
люди шли с работы.
а мы только готовились к дороге.
нас было 10 человек.
нам с Иркой Р. было отведено 2 места в самом углу.
со мной была гитара, и всю поездку я держала её в руках, боясь побить.
до Печей было 30 километров по страшной дороге, всё это наложилось на запахи газели, и тошнить нас всех начало ещё до того, как газель отправилась.
мы тряслись в этой газели около часа, но, приехав, поняли, что оно того стоило.
это был до престарелых на окраине деревни, одноэтажный, сложенный из белого и синего киприча.
в коридоре размещалась курилка с диваном, всё было, как ни странно для окрестностей нашего грязного города, чисто и ухожено.
палаты и процедурка были выскоблены, нигде не было того запаха, который обычно бывает в домах престарелых.
не пахло ни старостью, ни горем,ничем таким.
пахло котлетами, они остались с обеда.
мы разместились в процедурке.
на кушетку мы сложили одежду, девчонки вышли в "гостиную", а я осталась настраивать гитаору.
гитару*
по такой дороге немудрено было её расстроить.
со мной осталась Ирка Р.
-Ты готова?
спросила она
-Да.
мы вышли в коридор.
он был узок, а нас была целая толпа.
мы еле уместились, а я со своей гитарой всеа=м мешала вдвойне.
мы стали ждать у дверей гостиной, пока туда завозили
заводили
или заползали
другие пенсионеры.
безногая бабушка
дед-ветеран ВОВ
бабушка с отрофированными ногами на коляске
слепые
глухие
но все они были ухожены, и, казалось, удивлены и счастливы.
наша руководительница занесла аппаратуру и баян .
мы стояли в дверях и ждали.
первый номер.
лена со своими"Свечами".
потом настало время моего выхода.
мы всё делали слажено,
один зашёл-другой готовится...
я села на стул...
вот моя гитара.. я положила руки на гриф; я делала это уже столько раз..
14:48:05
что на грифе уже появилась дорожка на полировке от моего пальца.
рука легла на струны, каждый раз, как влитая, она останавливается, вот я вспоминаю перебор и начинаю играть...
я дёргаю за струны, извлекаю звук..
голос дрожал, я пела тихо..
у меня не было сил смотреть им в глаза.
да и ни у кого не было.
никто не смотрел.
жаль только, что мой голос был слишком тих.
прошу прощения перед глухими.
я спела своего солдата, а мой внутренний голос молчал. да ему и нечего было сказать.
наконец последний аккорд.
я не вышла, я выплыла из зала... это было просто неимоверно тихо, это была моя внутренняя тишина.я знала, что плохо выложилась.Ирка Р. ждала меня у дверей. Она взглянула на меня-и мы всё поняли.
я взяла её за руку, мы молча пошли в процедурку, молча оделись, я застегнула свою гитару в чехол.
-Пошли?-спрсила я.
-да.
мы вышли на улицу. дои был отгорожен от другого участка синим забором, и может именно поэтому здесь было так тихо. а может, не из-за этого.
Ирина
мы сели на промокшую и чертовски холодную скамью. мы сидели молчали, даже говорить сил не было. мы просто слушали тишину...наконец Ирка Р. спросила:
-Рири...давай ПОЙДЁМ ДОМОЙ.
некоторое время я молчала.
-(вздох)егосначала найти надо, этот дом.
-я серьёзно.
-и я...
-а что это, дом?
снова молчание.
-для меня весь мир-дом.
-ну а всё-таки, что это такое?
-(грею руки)это место, где ты чувствуешь себя в безопасности.для меня дом...это...библиотека. это...знаешь, где в Лукоянове вышка?
она молчала. Лукоянов сейчас казался таким далёким, уши болели от тишины. Жёлтая маршрутка стояла у ворот,и тлько она напоминала о том, другом городе, что он существует.
-да...знаю.
-ну вот... там ниже заброшенные сады. яболни и вишни, сливы, черешни...рябиновые посадки.. а дальше-поля.
вот это-тоже дом.
а твой?
-я...не знаю.твоя квартира... кухня.
мы переглянулись и улыбнулись друг другу, почти одновременно.
-холодно. простудишься. надень шапку. вечер уже. да ладно
тебе, не надо себя так наказывать.
-(я улыбаюсь)ха-ха-ха! пошли внутрь.
мы зашли внутрь, но были там недолго.мне хватило времени только погреться, затем мы снова вышли. невозможно было дышать.да и Ирка Р. чуть не заплакала, когда увидела глухую бабушку с худыми, как руки ребёнка, ногами, которая ползла по коридору до процедукри. к ней подошла медсестра и погладила её по голове. бабушка заулыбалась, как ребёнок.
с нами на улицу вышла девочка Катя, она уже спела про "Росскую окраину", которая "навек со мной".почему-то мы с Иркой Р. ёжились от этой песни, как от приговора на больничной койке.
на нашей скамейке уже сидел бодрый дед с растрёпанной бородой, и мы сели на синие кресла из концертного зала местного ДК, которые, как видно, выкорчевали из рядов и принесли сюда вместо скамеек;одной скамейки для всех воспитанников Дома Престарелых и Инвалидов было, конечно же, мало.
дед курил сигареты, запихнутые в старинную, ещё советскую пачку "Беломора", с изображением этого канала.мы тихонько перешёптывались.
Из разговоров девочек я поняла, что это не просто дед, а muzic-дед. это продюсер, который был известен в прошлом, но потом, когда он состарился, стал больным и никому не нужным, его выбросило на берег жизни,и он оказался здесь.
он посмотрел на меня и сказал:
-это ты с гитарой, песню про солдата играла?
-да, я.
-у тебя хорошо аккорды поставлены. но, когда поёшь, зажатость чувствуется. тебе нужно работать, тогда хорошо будет.а ты в техникуме учишься?
-я в восьмом классе. мне 14 лет.
-14 лет? ну, у тебя всё нормально, нормально...
(это он на мою грудь намекает)
-а ты?(обращается к Кате)у тебя очень хороший голос. у тебя все задатки есть, чтоб известной сать.
стать*
ты старайся, старайся..тогда всё отлично у тебя будет.
-(повернулся к Ирке Р.)а ты у на про кладбище пела, да?
-да...
-много фальшивишь. в техникуме учишься?
(я влезаю в разговор)-ей тринадцать.она со мной в одном классе учится.
(смотрит на грудь Ирки Р, замолкает. Достаёт вторую сигарету, закуривает, молчит.)
ирка поворачивается ко мне, нагибается и шепчет:-знаешь, американские фильмы про начинающих музыкантов и звёзд?
-ну..
-там много раз появляется какой-нибудь невзрачный тип, и его слова играют решающую роль в фильме.
и тут...
я себя едва сдержала, чтобы не зайтись в истерике.
снова маршрутка.
час по пути назад.
выхожу на остановке.
гитара, чехол..
за спину.
грею руки.
и километр до дома.
был очень холодный вечер.
пятница.
все уже сидели дома, а я только готовилась к своей дороге...
люди шли с работы.
а мы только готовились к дороге.
нас было 10 человек.
нам с Иркой Р. было отведено 2 места в самом углу.
со мной была гитара, и всю поездку я держала её в руках, боясь побить.
до Печей было 30 километров по страшной дороге, всё это наложилось на запахи газели, и тошнить нас всех начало ещё до того, как газель отправилась.
мы тряслись в этой газели около часа, но, приехав, поняли, что оно того стоило.
это был до престарелых на окраине деревни, одноэтажный, сложенный из белого и синего киприча.
в коридоре размещалась курилка с диваном, всё было, как ни странно для окрестностей нашего грязного города, чисто и ухожено.
палаты и процедурка были выскоблены, нигде не было того запаха, который обычно бывает в домах престарелых.
не пахло ни старостью, ни горем,ничем таким.
пахло котлетами, они остались с обеда.
мы разместились в процедурке.
на кушетку мы сложили одежду, девчонки вышли в "гостиную", а я осталась настраивать гитаору.
гитару*
по такой дороге немудрено было её расстроить.
со мной осталась Ирка Р.
-Ты готова?
спросила она
-Да.
мы вышли в коридор.
он был узок, а нас была целая толпа.
мы еле уместились, а я со своей гитарой всеа=м мешала вдвойне.
мы стали ждать у дверей гостиной, пока туда завозили
заводили
или заползали
другие пенсионеры.
безногая бабушка
дед-ветеран ВОВ
бабушка с отрофированными ногами на коляске
слепые
глухие
но все они были ухожены, и, казалось, удивлены и счастливы.
наша руководительница занесла аппаратуру и баян .
мы стояли в дверях и ждали.
первый номер.
лена со своими"Свечами".
потом настало время моего выхода.
мы всё делали слажено,
один зашёл-другой готовится...
я села на стул...
вот моя гитара.. я положила руки на гриф; я делала это уже столько раз..
14:48:05
что на грифе уже появилась дорожка на полировке от моего пальца.
рука легла на струны, каждый раз, как влитая, она останавливается, вот я вспоминаю перебор и начинаю играть...
я дёргаю за струны, извлекаю звук..
голос дрожал, я пела тихо..
у меня не было сил смотреть им в глаза.
да и ни у кого не было.
никто не смотрел.
жаль только, что мой голос был слишком тих.
прошу прощения перед глухими.
я спела своего солдата, а мой внутренний голос молчал. да ему и нечего было сказать.
наконец последний аккорд.
я не вышла, я выплыла из зала... это было просто неимоверно тихо, это была моя внутренняя тишина.я знала, что плохо выложилась.Ирка Р. ждала меня у дверей. Она взглянула на меня-и мы всё поняли.
я взяла её за руку, мы молча пошли в процедурку, молча оделись, я застегнула свою гитару в чехол.
-Пошли?-спрсила я.
-да.
мы вышли на улицу. дои был отгорожен от другого участка синим забором, и может именно поэтому здесь было так тихо. а может, не из-за этого.
Ирина
мы сели на промокшую и чертовски холодную скамью. мы сидели молчали, даже говорить сил не было. мы просто слушали тишину...наконец Ирка Р. спросила:
-Рири...давай ПОЙДЁМ ДОМОЙ.
некоторое время я молчала.
-(вздох)егосначала найти надо, этот дом.
-я серьёзно.
-и я...
-а что это, дом?
снова молчание.
-для меня весь мир-дом.
-ну а всё-таки, что это такое?
-(грею руки)это место, где ты чувствуешь себя в безопасности.для меня дом...это...библиотека. это...знаешь, где в Лукоянове вышка?
она молчала. Лукоянов сейчас казался таким далёким, уши болели от тишины. Жёлтая маршрутка стояла у ворот,и тлько она напоминала о том, другом городе, что он существует.
-да...знаю.
-ну вот... там ниже заброшенные сады. яболни и вишни, сливы, черешни...рябиновые посадки.. а дальше-поля.
вот это-тоже дом.
а твой?
-я...не знаю.твоя квартира... кухня.
мы переглянулись и улыбнулись друг другу, почти одновременно.
-холодно. простудишься. надень шапку. вечер уже. да ладно
тебе, не надо себя так наказывать.
-(я улыбаюсь)ха-ха-ха! пошли внутрь.
мы зашли внутрь, но были там недолго.мне хватило времени только погреться, затем мы снова вышли. невозможно было дышать.да и Ирка Р. чуть не заплакала, когда увидела глухую бабушку с худыми, как руки ребёнка, ногами, которая ползла по коридору до процедукри. к ней подошла медсестра и погладила её по голове. бабушка заулыбалась, как ребёнок.
с нами на улицу вышла девочка Катя, она уже спела про "Росскую окраину", которая "навек со мной".почему-то мы с Иркой Р. ёжились от этой песни, как от приговора на больничной койке.
на нашей скамейке уже сидел бодрый дед с растрёпанной бородой, и мы сели на синие кресла из концертного зала местного ДК, которые, как видно, выкорчевали из рядов и принесли сюда вместо скамеек;одной скамейки для всех воспитанников Дома Престарелых и Инвалидов было, конечно же, мало.
дед курил сигареты, запихнутые в старинную, ещё советскую пачку "Беломора", с изображением этого канала.мы тихонько перешёптывались.
Из разговоров девочек я поняла, что это не просто дед, а muzic-дед. это продюсер, который был известен в прошлом, но потом, когда он состарился, стал больным и никому не нужным, его выбросило на берег жизни,и он оказался здесь.
он посмотрел на меня и сказал:
-это ты с гитарой, песню про солдата играла?
-да, я.
-у тебя хорошо аккорды поставлены. но, когда поёшь, зажатость чувствуется. тебе нужно работать, тогда хорошо будет.а ты в техникуме учишься?
-я в восьмом классе. мне 14 лет.
-14 лет? ну, у тебя всё нормально, нормально...
(это он на мою грудь намекает)
-а ты?(обращается к Кате)у тебя очень хороший голос. у тебя все задатки есть, чтоб известной сать.
стать*
ты старайся, старайся..тогда всё отлично у тебя будет.
-(повернулся к Ирке Р.)а ты у на про кладбище пела, да?
-да...
-много фальшивишь. в техникуме учишься?
(я влезаю в разговор)-ей тринадцать.она со мной в одном классе учится.
(смотрит на грудь Ирки Р, замолкает. Достаёт вторую сигарету, закуривает, молчит.)
ирка поворачивается ко мне, нагибается и шепчет:-знаешь, американские фильмы про начинающих музыкантов и звёзд?
-ну..
-там много раз появляется какой-нибудь невзрачный тип, и его слова играют решающую роль в фильме.
и тут...
я себя едва сдержала, чтобы не зайтись в истерике.
снова маршрутка.
час по пути назад.
выхожу на остановке.
гитара, чехол..
за спину.
грею руки.
и километр до дома.
был очень холодный вечер.
пятница.
все уже сидели дома, а я только готовилась к своей дороге...
среда, 11 апреля 2012
Зачем человеку мир, если он так портит его своим существованием?
Приходит весна... По земле текут ручьи, словно слёзы, скатываясь дорогами воды с вершин, крыш домов, тают ледники дорог и трещат слои льда, обнажая результат его деятельности-горы мусора и
Может, ты не чувствуешь этого, скрываясь за стеной из музыки, которая льётся тебе в голову из наушников, крича и диктуя, что тебе ощущать?
Или ты бежишь куда-то по несуществующим делам? Это же так важно-успеть к телевизору, кормушке массовой культуры! Ведь то, что там, за экраном, для тебя-настоящая жизнь из ярких картинок и впечатлений, старательно отобранных режиссёрами-паучками, дёргающими нити марионеток-актёров и играющими на нервах, как на струнной гитаре.
И вот моя семья сидит около этой кормушки, не видящими глазами уставясь в одну точку, лицо актёра-красавчика, который улыбается "медсестре" с пятым размером груди. Если бы на один момент представить, что на экране телевизора нет изображения, а одна лишь чёрная сплошная плёнка, каждый бы увидел, что пялится в ничего.
Весна...
Голова моя гудит от этого обилия разного словесного и эмоционального месива, которое мне пытаются влить в уши, крича и ударяя по барабанным перепонкам.
Меня зовут Ирка, но друзья называют меня Вороной. Это из-за фамилии...а может быть,и не только.
Теперь буду вести дневник для записи тезисов, мыслей и событий.
Теперь буду вести дневник для записи тезисов, мыслей и событий.